ماريو بوتا
马里奥·博塔
마리오 보타
מריו בוטה
Марио Ботта

wohnsiedlung in novazzano

source: simplesarqblogspot

Arquiteto suíço, Mario Botta nasceu em Mendrisio, Ticino, em 1 de abril de 1943. Iniciou sua carreira no ano de 1953, como projetista com os arquitetos Luigi Carmenisch e Tita Carloni, em Lugano. De 1961 a 1964 freqüentou a Escola de Arte de Milão. A primeira casa desenhada por ele, a Casa Paroquial de Genestrerio (1961 – 1963), foi projetada quando ele tinha apenas dezoito anos de idade.

Em 1964 estudou com Carlo Scarpa e o historiador de arte Giuseppe Mazzariol no Instituto Universitário de Arquitetura de Veneza. Em 1965 trabalhou com Julián de la Fuente e José Oubrerie no estúdio de Le Corbusier, que realizava seu último projeto: o novo hospital de Veneza. Ao finalizar seus estudos conheceu Louis Kahn (que lhe ensinou que há uma sintonia entre o espaço, a luz e a matéria), com quem colaborou em uma exposição no Palazzo Ducale, relacionada com o projeto para o novo palácio do Congresso de Veneza.
Em 1970, Botta abriu em Lugano seu próprio estúdio e iniciou suas atividades profissionais. E levaria consigo um traço muito forte: a extensa pesquisa antes de concluir um projeto. Esta pesquisa ficou latente nas casas residenciais em Ticino, museus e Igrejas. Nestes projetos podemos verificar uma das características mais marcantes de Botta: A nítida relação entre o interior e o exterior, a expansão espacial vertical e as aberturas até o teto constituem seus elementos básicos na construção. Essa relação se dá através de clarabóias e grandes janelas.
Dois anos depois planejava seu projeto mais extenso até então: a escola de ensino médio de Morbio Inferiore (1972-1977). Algumas vezes construiu casas residenciais cujo desenho esteve baseado em formas geométricas básicas, como a casa de sillería em Cadenazzo (1970-1971), o prédio retangular de apartamentos com passagem pela ponte de Riva San Vitale (1971-1973) e o edifício em forma de cilindro de Stabio (1980-1982). Projetou também a biblioteca do convento das Madres Capuchinhas de Lugano (1976-1979), que, mesmo situado embaixo do solo, dispõe de muita luz, devido ao telhado de cristal. Em grandes projetos que vieram depois, como o anexo de Staatsbank de Fribourg (1977-1982), Botta buscou integrar sua conhecida geometria no contexto urbano.

Em 1983 foi nomeado professor titular na Escola Superior da Confederação em Lausanne e membro de honra da Bund Deutscher Architekten. Ao longo de seu trabalho ele deu aulas, seminários e cursos na área da arquitetura em escolas européias, na Ásia, Américas do Norte e Sul.

Em 1983 foi nomeado professor da Swiss Polytechnic Schools. Ele trabalhou como professor na Yale School of Architecture, New Haven, EUA em 1987. Dos anos de 1982 a 1987 ele foi membro da Swiss Federal Commission de Artes. Seu trabalho conseguiu um renome internacional e premiações importantes (como o Merit Award Excellence in Design dado pela AIA do Museu de Arte Moderna em São Francisco) e apresentou-se em muitas exibições. Em 1996, envolveu-se com a criação e fundação da nova Academia de Arquitetura Ticino em Mendrisio. Como professor efetivo, ocupou o cargo de diretor da escola nos anos de 2002/03.
.
.
.
.
.
.
.
source: swissinfoch

ولِـد ماريو بوتا في عام 1943 في بلدة ماندريزو Mendrisio، حيث نشأ في “أسْـرة فلاحية متواضعة”، كما ورد على لسانه. وكان الأصغر سِـنا من بين ثلاثة أبناء، إذ أنه أصغر من شقيقه بتسع سنوات، في حين تفوقه شقيقته بثمانية أعوام. وكان مُـدلَّـلا بطبيعة الحال، باعتباره الإبن الأصغر للعائلة.

انفصل والِـداه، حين كان في السابعة من العمر. ترك الأب المنزل، ولم يرَه مجدّدا في حياته، سوى مرة واحدة، و كانت في عام 1968. على الرغم من غياب والده، يصف بوتا طفولته بالـ “سعيدة” إذ كان وجود الجدّة والخالات، كفيلا بالتعويض عن غِـياب الأب. لقد ساعـدْن الأم ماريا، التي كانت تعمَـل في بعض الأحيان في البيت كخياطة. ويقول بوتا في كتابه: “كانت والدتي امرأة نحيلة، وكنت أشعُـر دائما أنها تشبِـه كثيرا شخصيات “جياكوميتي” (النحّات السويسري المعروف).

ترعرع بوتا في جنوب كانتون تيتشينو، في المنطقة المُـتاخِـمة للحدود السويسرية – الإيطالية، حيث ربطته في السنوات التي تلت الحرب العالمية الثانية، علاقات وثيقة وودية مع مُـتساكني الجارة الجنوبية. ويقول بوتا في هذا الصدد: “كل العائلات تقريبا كانت لديها أصدقاء أو أقارب يقطنون بالقرب من الحدود، حتى والدتي لديها أقارب في كل من بيتزاروني Bizzarone وأوتجياتي (Uggiate)”. ويضيف “عِـشت طفولتي ما بين 1943 و1950، وهي فترة تميَّـزت بِـولَـع قوي بإيطاليا”.

ويضيف بوتا قائلا: “هكذا كنُـَّـا نعيش باستمرار في جانبيْ الحدود. لم نكُـن نعيش في الجُـزء الذي نطلق عليه اسم “سويسرا الداخلية (وسط سويسرا)”، وكنا لا نشعر بالإنتماء لذاك المكان”. وحتى لوغانو، كانت بعيدة. “في أحسن الأحوال، كانت مدينة كومو Como، تمثل المركز بالنسبة لنا، وكنت حين أصطحِـب والدتي إلى المدينة، كنا نتوجّـه إلى كومو، حيث كنا نزور السوق الأسبوعية بجانب سور المدينة العتيقة”.

وُلِـد بوتا قبل الأوان، وكان طفلا واهنا وضعيفا، وبسبب ذلك “كان يُحمل على ممارسة ألعاب هادئة، حيث تكون الحركة متأنِّـية ويكون الجلوس ممكنا قدر الإمكان”. ويضيف المهندس المعماري: “ربما لهذا السبب، كنت قد لجأتُ إلى الرسم في البداية”.
الدراسة في البندقية

تخَـرَّج بوتا قبل أن يصبِـح مهندسا معماريا من المدرسة في حالة من الفتور ويقول: “لقد كنت تلميذا متوسِّـط المستوى، تتراوح أعداده بين الدرجة 4 و5″، كما قال لي بُـعيْـد سنوات قليلة أحد أساتذتي. كنت جيِّـدا مثلا في مادة الرياضيات، لأن الرياضيات لا تتطلّـب الحفظ ، بل الفهم فقط. كما كُـنت جيدا في الرسم، لأنني كنت مُـولَـعا به”.

هذا الشغف قاده في عام 1959، أي في سن السادسة عشرة إلى تصميم أول منزل في منطقة “سوبريوري موربيو” (Superiore Morbio). وكان بوتا قد قرّر في نهاية التعليم الإجباري، استكمال التدريب المِـهني في اختصاص الرسم.

يقول بوتا: “كُـنْـت محظوظا، لأني بدأت تدريبي المهني عند المهندس المعماري تيتا كارلوني في لوغانو، حيث تمكَّـنت هناك من الإطِّـلاع على فن العمارة عن كَـثب، ولكن أدركت أيضا حدود إمكانياتي، لذلك، التحقت في نهاية المطاف بمعهد الفنون في ميلانو”. وبعد أن درس السنتين الثانية والثالثة، إنطلاقا من البيت كتلميذ حُـر، تمكن من إكمال دراسة السنوات الأربع بمدرسة الفنون، في غضون ثلاث سنوات ليتحصل وفي عام 1964 على شهادة ختم الدراسة الثانوية (الباكالوريا).

لقد أدرك بوتا طريقه. كان يشعُـر بانجذاب زاء إيطاليا وثقافتها، واختار البندقية كمكان لدراسة الهندسة المعمارية. ويستدرك مُوضِّـحا “لأنني أيضا لم أكن أتقن اللغة الألمانية”. لقد أتيحت له في البندقية فرصة التتلمذ على يد الإيطالي كارلو سكاربا، الذي قاده إلى التخرّج في عام 1969. بفضله، تمكَّـن بوتا من التعرّف أيضا على شخصيات مهمّة، مثل المهندس المعماري لوكوربوزيي Le Corbusier، أصيل مدينة نوشاتيل. كما أنه ساعد الأمريكي كاهن لويس في بناء مركز للمؤتمرات في مدينة البندقية في إطار عمل مُـشترك.
استقلالية.. وإبداع.. وعمل دؤوب

في وقت لاحق، عرض السيد “كاهن” على بوتا العمل معه في دكّـا التي أريد لها أن تكون عام 1971 عاصمة الدولة الجديدة في بنغلاديش (بعد انفصالها عن باكستان)، حيث كان يُـشرف على بناء مُجمّع البرلمان الجديد، لكن بوتا رفض هذا العرض.

وفي هذا السياق يقول ماريو بوتا: “لقد كان مشروع دكّا رائعا، وكان “كاهن” من أكثر المهندسين المعماريين إثارة لإعجابي. وقد رفضتُ العرض على مضَـض. كنت أشعر أن الوقت قد حان بالنسبة لي للعمل بشكل مُـستقل. لقد انتهى وقت التأهيل المهني. لو كنت قبلت عرض السيد “كاهن”، لبقيت أجوب العالم كالغريب، ولكن أردت العمل، حيث وُلِـدت. كنت اعتقدت أنه تتوفّـر لي في ذاك المكان أفضل السُّـبل لمواجهة التحدِّيات المتعلِّـقة بمهنتي. في عام 1969، عُـدت إلى سويسرا وافتتحت في البداية مكتبا للهندسة المعمارية في القرية التي كنت أعيش فيها، ثم انتقلت بعد بِـضعة أشهر إلى مدينة لوغانو”.

لقد مرّت 40 سنة بالتمام والكمال على ذلك التاريخ. وفي الأثناء، نجح ماريو بوتا في اكتساب صِـيت عالمي كمهندس معماري. وسواء كنت من المعجبين بأسلوبه أم لا، فإن تأثيره في الفن المعماري المعاصر، يُعدّ حقيقة لا يمكن التشكيك فيه. لقد تمكَّـن من تجسيم ما يناهز المائة تصميم من بين 600.

في الأول من أبريل 2012، احتفل المهندس المعماري النَّـشِـط صاحب الشَّـعر المتموِّج والنظارات الدائرية الشكل، بِـعيد ميلاده التاسع والستين (69). ومع ذلك، لا يلحظ لديه أي إحساس بالتعب أو بالرغبة في الإعتزال. وبنبرة لا يعتريها أدنى شك، يقول ماركو الوني: “على الأرجح، إنه سيفارق الحياة في يوم من الأيام، وهو يعمل على طاولة الرسم”.
جيمّـا دورسو – لوغانو- swissinfo.ch
ماريو بوتا
ولِـد يوم 1 أبريل 1943 في بلدة ماندريزيو (Mendrisio) جنوب سويسرا وهو يُعدّ أحد أشهر المهندسين المعماريين السويسريين، وهو متزوِّج وأب لثلاثة أبناء.

بعث مكتبه الخاص للهندسة المعمارية في لوغانو في عام 1970.

في سنة 2011، انتقل بمكتبه إلى مسقط رأسه في ماندريزيو، حيث يُقيم في ورشة غزل قديمة، تم تغيير بنائها في البلدة القديمة بالقرب من أكاديمية الهندسة المعمارية، التي كان قد أسّسها في عام 1996 ويُـشرف على إدارتها حاليا .

عمل كأستاذ زائر في العديد من كليات الهندسة المعمارية في العالم (أوروبا والولايات المتحدة وأمريكا الجنوبية وآسيا)، ويدرِّس أيضا في المدارس الفدرالية التقنية العُـليا في كل من لوزان وزيورخ.
.
.
.
.
.
.
.
.
source: baikebaidu

1943年，马里奥·博塔(MARIOBOTTA)出生在瑞士门德里西奥（Mendrisio）。博塔中学辍学，15岁起就从事建筑设计工作，后在卢加诺（Lugano）跟随Cnenisch和Carloni进行建筑设计等方面的学习。1964 年，他通过了艺术学院的入学考试，当年秋，他开始在威尼斯大学建筑学院学习。1969年，他遇到了几位在建筑行业有重大影响的著名设计师，包括：路易·艾瑟铎·康（Louis I.Kahn）、卡洛·斯卡派（Carlo Scarpa）和Giuseppe Mazzariol 。同年，他结束了学业并在瑞士卢加诺创建了自己的办公室。

1943年出生于瑞士的提契诺州门德里西奥(MENDRISIO)，年轻时曾边学习边从事实际设计活动。
1969年毕业于威尼斯大学建筑学院，
1965年在勒·柯布西耶的工作室参加威尼斯市立养老院的设计。
1969年与路易斯·康相遇，合作设计了威尼斯新会议厅工程中的展览会。
1969年，在威尼斯大学建筑学院毕业时，与主考官卡罗·斯卡帕相遇。※马里奥·博塔幸运的受到三位建筑巨匠的熏陶，据说，其中以对光的利用颇为精通的路易斯·康对他的影响最大。
1970年博塔在卢加诺开设了自己的建筑事务所。※1970年以来，在洛桑联邦工业大学以及欧洲、美国、拉丁美洲等多所大学从事授课、开设研讨班等教学活动，并在各地举办个人作品展览。
1976年被瑞士洛桑联邦工业大学聘请为客座教授，
哈廷办公楼
1988年应邀担任美国耶鲁大学建筑学院的客座教授。
1996年瑞士意大利大学孟德里索新建筑学院院长

在结束跟随路易·艾瑟铎·康的学习之后，他逐渐开始形成自己的风格。博塔深入研究了众多建筑风格，诸如：多立斯风格、爱奥尼亚风格以及科林斯风格等古老的建筑风格，他开始从这些历史风格中得出相应的色彩、材质、原料以及结构等方面的构思，其所有的工作都逐渐从后现代的古朴风格中得出其内在的联系。

博塔将各种对立的因素联系起来，因此，他所设计的建筑就呈现了极为独特的特征。
博塔对环境有极强的洞察力，因此他的建筑作品常常根据不同的环境条件而展现不同的优势。他说道：“每一项建筑作品都有它相对应的环境，在设计建筑时，其关键是考虑建筑所辖的领地”。1980年，他增加了这样的观点：“我认为当今建筑的精华来源于比较的程度：它只承认人为因素和自然环境之间的平衡，而这样的因素又来自当地生境。”
作为提契诺学派的主要代表，其作品根植于意大利理性主义和欧洲现代主义，将欧洲严谨的手工艺传统、历史文化的底蕴、提契诺的地域特征与时代精神完美地表现在建筑上。40多年来，博塔已设计项目600多项，涵盖了私人住宅、教堂、办公、银行、博物馆、学校等建筑类型。博塔关于建筑原型的重新诠释、重塑场所的理念、形式原则和建筑语汇的运用、有机统一的城市体系、历史传统的延续性以及建筑的隐喻性和象征性等等建筑思想和设计手法，都具有鲜明的原创性和独特性，已引起世界建筑界的广泛关注。
在博塔早期的建筑设计生涯中，尽管他的作品局限于瑞士，但是他设计的建筑：Lugano的嘉布遣会修道院（Capuchin convent）、Balerna工艺中心以及Fribourg的Staatsbank管理大楼等都赢得了国际好评。后来，博塔设计的第一幢美国建筑即旧金山现代美术馆着重强调了开放的空间和自然光线，体现了康对博塔早期的影响。他后期的作品逐渐接受了后现代时期的风格，但他仍将历史哲学等观点融入历史决定论中，而这样的建筑就成了时代的镜子。
.
.
.
.
.
.
.
source: leeumsamsungfoundationorg

1943년 스위스 멘드리소-티치노에서 태어난 마리오 보타는 티치노 지방을 중심으로 활동하면서, 지역적 아이덴티티를 강하게 살려 세계적으로 명성을 얻은 건축가입니다.

건축은 모든 예술의 모체입니다.

이탈리아 밀라노와 베니스에서 건축을 공부한 후, 르 코르뷔지에와 루이스 칸의 설계사무소에서 경험을 쌓았고, 이탈리아 건축가 카를로 스카르파에게도 배웠습니다. 이후 지금까지 티치노의 중심 도시 루가노에 자신의 사무실(Mario Botta Architetto)을 열고 활동하고 있습니다. 1980년대 이후 그가 설계한 티치노 지방의 건축물들은 세계적 화제를 불러일으키며, 그에게 수많은 수상의 기회와 명성을 안겨 주었습니다.
.
.
.
.
.
.
.
source: ctrlaltneunet

“מריו בוטה נולד בקנטון טיצ’ינו דובר האיטלקית בשווייץ.

בוטה שלא הסתדר בבית הספר פרש ממנו כבר בגיל 15 והתחיל לעבוד כשולייה במשרד האדריכלים “קרלוני וקמניש” בעיר לוגאנו. במשרד זה החלה להתפתח אהבתו הגדולה לעיצוב ו-3 שנים מאוחר יותר הוא כבר התמנה למנהל פרויקט עיצוב ראשון בבניית קומפלקס חדש. בין השנים 1961-1964 עזב את המשרד ועובד ללמוד במילאנו כתלמיד אקסטרני.לאחר סיום הלימודים במילאנו עבר לוונציה ונשאר ללמוד שם באוניברסיטה לארכיטקטורה עד 1969. הוא למד אצל 3 אדריכלים גדולים בתקופה, לה קורבוזיה, לואיס קאן וקרלו סקארפה אשר את ההשפעות שלהם ניתן לראות בעבודותיו.

ב-1969 הצטרף ללואיס קאן בעיצוב ובניית בית הקונגרס בוונציה וב-1970 פתח משרד עצמאי בלוגאנו.”
.
.
.
.
.
.
source: sibdomru

Швейцария по праву может гордиться не только четырьмя своими заезженными брендами (бани — часы — сыры — шоколад), но и своими архитекторами. Довольно небольшая и тихая страна дала миру признанных архитектурных звезд, в авангарде которых значатся пара Жак Херцог — Пьер Мёрон и Марио Ботта, герой повествования.
Он родился в 1943 году в городке Мендризио кантона Тессино и очень рано определился с профессиональным выбором. Первым его объектом стала частная вилла в родном городке — его восхождение буквально началось от частного и простого к общему и общемировому. Марио приступил к профессиональным занятиям архитектурой уже в возрасте пятнадцати лет, когда проходила его трехлетняя стажировка в луганской архитектурной фирме «Карлони и Каменич». В 1969 году Ботта получил первую профессиональную степень, закончив институт IUDA (Institute Universitario di Architettura) в Венеции. В студенческие годы ему довелось стажироваться у таких признанных звезд нового направления, как Шарль Ле Корбюзье и Луис Кан. Идеи этих архитекторов наряду с наследием своего непосредственного учителя Карло Скарпа Ботта считает фундаментом своего творчества.

В 1970-м Ботта основал собственный офис в Лугано, а первое международное внимание к нему привлекли проекты нескольких необычных частных особняков в Швейцарии, сочетавших модернистскую эстетику и обращение к языку базовых геометрических форм, навеянное аскетичной красотой античной средиземноморской и этничной швейцарской архитектуры, образцы которой часто можно встретить в родном кантоне Тессино.

Созданные за последующие три десятилетия масштабные городские проекты Марио Ботты развивают темы, найденные в его ранних жилых постройках. В первую очередь они проникнуты столь же пристальным интересом к различным аспектам историко-средового контекста — таким как традиционная для данного региона строительная технология, особенности ландшафта, местная повседневная культура. Наиболее значительными среди построенных архитектором общественных зданий являются культурный центр Мальро в Чембери, библиотека в Вийорбане и собор в Эвре (все во Франции), Банк Готтардо в Лугано, музей Жана Тингели в Базеле, Центр Фридриха Дюрренматта в Нефшателе (Швейцария), муниципальная библиотека в Дортмунде (Германия), художественная галерея Ватари-Ум в Токио и несколько музейных зданий в Сеуле. Кроме культурных и культовых объектов Ботта проектирует виадуки и винодельни, штаб-квартиры винных и прочих компаний, жилые кварталы и общественные пространства городов, преимущественно центральноевропейских. В общем, и список обширен, и географический ареал не так уж узок, ведь швейцарское качество покорило весь мир.

Наполненные светом цилиндры

Постпостмодернистская неоклассика Марио Ботты зиждется на классике античного средиземноморья, а именно строгих геометрических линиях и системе ордеров эллинских и римских сооружений. Здания Ботты представляют собой простые геометрические фигуры с подчеркнутым контрастом крупных масс и легких ажурных деталей, глухими кирпичными стенами, скупо прорезанными световыми щелями или внезапно разорванными стеклянными порталами. За это здания Ботты часто называют «бункерами-бельведерами», что само по себе оксюморон — сочетание несочетаемых терминов. В проектах частных домов Ботта вовсю применяет захватывающие дух атриумы, прошибающие пространство ярким светом зенитные фонари, почти лишенные дверей, «перетекающие» один в другой интерьеры. Жилая площадь его домов составляет 200–240 квадратных метров, а объем — порядка тысячи кубометров.

С умелым использованием естественного и искусственного света, пронизывающего внутренние объемы и подчеркивающего пластику лаконичных фасадов, связаны и два наиболее характерных компонента «авторского почерка» Марио Ботты. Это пристрастие к зенитным фонарям, при значительной высоте потолков создающих в интерьере ощущение воздушности и простора, и лаконичная скульптурность внешнего облика, эффект которой усиливается с помощью отделки фасадов плитами двух контрастных цветов с четким членением поверхности на составляющие элементы. Это еще один национальный бренд: «швейцарская полосочка» знакома не только по тирольским шляпам и курткам, но и по историческим одеяниям папских гвардейцев.

Ярким во всех смыслах примером творчества Ботты может служить комплекс Музея современного искусства в калифорнийском Сан-Франциско. Сооружение больше похоже на гипертрофированный дизайнерский объект, хотя внутри все очень архитектурно, функционально и продуманно. Центральный световой фонарь, который снаружи смотрится как усеченный цилиндр, снабжает пять этажей здания, особенно галереи на верхнем этаже, светом. Остальные экспонаты музея тоже освещаются в основном верхним светом через оригинальные фонари. Интерьеры музея весьма незаурядны. Вездесущая «полосочка» применена мастерски, хотя кое-где (особенно на фасадах) звучит не просто иронично, но даже издевательски. Талант архитектора парадоксален: сочетает нарочитую неуклюжую массивность и тонкую эстетскую элегантность в одном здании.

Вернакуляр и каббала

Под вернакуляром в архитектуре обычно подразумевают непрофессиональную практику со сложившимся в данной местности набором приемов строительства из местных природных материалов. Этнический стиль, как правило, прост и безыскусен, на грани гениальности и примитива, что делает его по-домашнему уютным. Таковы наши хаты и сакли, прованские домики и швейцарские шале. В этом смысле вернакуляр и кантри — практически синонимы. В творчестве Марио Ботты народный стиль альпийских шале не просто присутствует, но неожиданно и довольно гармонично сочетается с приемами модернизма и хай-тека. Критики отмечают, что ему удается свести воедино, казалось бы, несочетаемое: огромные угловатые массивы из грубо тесанного камня и ажурную вязь стеклянно-металлических фасеток — громоздкость первобытных мегалитов с изяществом технологий космической эры. По сути это народный швейцарский вернакуляр, только в современном исполнении.

Неспроста вернакуляр созвучен словам вертикаль и перпендикуляр: организация пространства по прямой и под прямым углом — самый простой и доступный прием. Ортогональная сетка, образуемая параллельными и перпендикулярными линиями, вертикалями и горизонталями, прочно прописалась в геометрии нашего быта, начиная от общественного градостроительства и заканчивая индивидуальным интерьером наших жилищ. Простое пространство наиболее экономично в возведении, компактно и быстро позволяющее построить, отделать и заселить. Из народного зодчества вернакуляр уверенно шагнул в современную урбанистику с ее сборными железобетонными коробками, внешним и внутренним минимализмом-функциональностью. Украшение параллелепипедов преимущественно визуальными средствами — дело второе, хотя и не менее важное, а порой и более затратное.

Вернакуляр описывается и вписывается не только в прямоугольные рамки, но и в другие простые формы. Помимо квадрата и куба в простоте вернакулярного пространства задействованы трапеция и правильные многоугольники, в идеале приближающиеся к кругу, объемные фигуры вроде конуса, цилиндра, призмы и пирамиды. Эти геометрические фигуры положены в основу более таинственных религиозно-мистических практик, как, например, иудейская каббала.

Традиционная еврейская архитектура, базирующаяся на геометрии каббалы, характерна приземистостью и какой-то сгруппированной для отражения натиска напряженностью форм — как сжатый кулак. Так выглядят все здания, от крепостных и культовых до жилых, во всех еврейских кварталах в испанских Жироне, Толедо и Кордове, крепость Моссада и дворец Ирода у Мертвого моря, не говоря уже о застройке старого Иерусалима. Скупая и четкая геометрия простых форм и каббалистическая философия увлекли Марио Ботту, который впоследствии применил знания в архитектурной практике, причем в самом сердце Израиля. Совеем недавно по его проекту было завершено строительство синагоги Цимбалиста и Центра еврейского наследия в Тель-Авиве. Такое признание много стоит.

Таков стиль Марио Ботты, вобравший в себя черты дольменов каменного века и эллинистических храмов, романских крепостей и готических замков, альпийских домиков и изобразительного ряда Пикассо сотоварищи. Критики называют Ботту бруталистом, кубистом, неорационалистом, а его стиль — «спартанским классицизмом». Наиболее правы те, которые считают Марио Ботту не поддающимся никакой четкой классификации. Сложившийся индивидуальный стиль впору назвать Боттализмом или Боттаникой.

Невский этюд

Петербург постепенно отвоевывает у Первопрестольной былой столичный статус, для чего привлекает к разработке планов реконструкции и обновления лучшие творческие силы планеты. На конкурс пригласили и творческого швейцарца. Марио Ботта принимал участие в конкурсе проектов нового здания Мариинского театра, проведенного в 2003 году. Забавно, но имя Марио как нельзя более созвучно названию театра. Проект Ботты предусматривал новые пространственные связи с окружающей городской средой. Предполагалось, что обширное входное пространство под высокой кровлей будет связано с окружением с помощью остекленного пешеходного моста, ведущего в историческое здание, а также посредством взаимодействия коммерческой зоны нового театра с домами по улице Декабристов. Прозрачные стены параллелепипеда задумывалось выполнить из стекла, покрытого специальным составом, позволяющим видеть снаружи происходящее внутри и при этом аккумулирующим солнечный свет, возвращаемый ночью окружающему пространству. Таким образом светящийся накопленным за день светом атриум делал бы здание огромным городским фонарем, столь излюбленным объектом творчества Ботты. Не то в Питере с его белыми ночами света и так много, не то стремление к гигантомании возобладало, но проекту швейцарца предпочли проект француза Доминика Перро, тоже ультрасовременный и огромный остекленный каркас, но больше напоминающий ячеистое гнездо или паутинный кокон, нежели фонарь. Впоследствии в проекте обнаружили около четырехсот инженерных просчетов, строительство приостановили, авторские права выкупили и перепоручили московскому архитектору Алексею Денисову. Директор Мариинки по поводу конкурса театрального здания выразился в том смысле, что мы не можем позволить себе роскошь допустить архитекторов поучиться на практике проектировать театры. Денисов опытом театрального зодчества обладает (проект реконструкции Большого театра и других менее значимых сцен), но гигантомания вновь возобладала: новая сцена обойдется в огромную цену — только смета грунтово-укрепительных работ уже приближается почти к миллиарду рублей. Да уж, искусство требует жертв — особенно материальных…

Стулья и деньги

Талантливые люди стремятся распространить свое дарование на все — не стал исключением из ряда признанных архитекторов и наш герой. Ведь грамотный архитектор проектирует объект от фундамента до кровли, от плана к объему, экстерьер фасада и интерьер помещений, включая их предметное наполнение. Вот и Марио Ботта помимо архитектурных проектов известен своими раБоттами в области дизайна интерьеров и разработки мебельных коллекций. В 80-х для фирмы Alias он создал элегантные стулья из металла: прозрачные, визуально легкие, они представляют собой металлический каркаc с укрепленными на нем спинкой и сиденьем.

РазраБоттанный в 1982 году стул «Секонда» представляет собой диагональную консоль, где вместо стальной трубки задействована алюминиевая лента, а вместо плоскости спинки — вращающийся металлический валик. Стул «Квинта» 1985 года — это стальная рама, на которой укреплены металлические детали с отверстиями в качестве сиденья и спинки. Гениальная простота присуща не только дизайну этих двух стульев, но сквозит в самом их названии: по-итальянски они соответственно означают второй и пятый, то есть последние цифры года разработки.

Жесткие графические линии стульев Quinta и Seconda в сочетании с хорошо решенной геометрической структурой зарекомендовали Ботту как хорошего художника и одновременно инженера. Авторская мебель привнесла в офисы авантажный комфорт и престижный эксклюзив, а самому дизайнеру принесла признание и деньги. В продолжение мебельной темы можно добавить, что к дизайнерским стульям добавилось и профессорское кресло.

Синьор профессор

Теоретические раБотты Марио Ботты стали одним из первых европейских манифестов новой архитектурной эпохи — эпохи постмодернизма. Ботта встал в ряд идеологов постмодерна, не только проектируя образцы нового стиля, но и выпуская монографии по теории архитектуры и преподавая ее студентам университетов Европы, Азии и обеих Америк.

В 1976 году он вступил в должность приглашенного профессора в Государственном политехническом институте в Лозанне, а в 1988 году занял профессорское кресло в архитектурной школе Йеля, одного из самых престижных университетов США. В ходе основания нового Швейцарско-Итальянского университета в 1996 году Ботта был приглашен в качестве составителя программы для вновь созданной Академии архитектуры в Мендризио, где с октября 1996 года он руководит учебным процессом.

Заслуги синьора профессора и одновременно одного из самых плодотворных зодчих планеты оценены по достоинству рядом наград международного архитектурного цеха и правительств разных стран. Марио Ботта с 1984 года — почетный член Американского Института Архитектуры (AIA), лауреат премии CICA Award 1989 и 1993 годов; Европейской премии в области культуры 1995 года. С 1977 года он также почетный член Королевского Института Британских Архитекторов (RIBA), а в 1999-м стал кавалером французского Ордена Почетного легиона. Послужной список более чем похвальный, а список работ более чем внушительный.
.
.
.
.
.
.
source: swissinfoch

Mario Botta

Mario Botta wurde am 1.April 1943 in Mendrisio (Kanton Tessin) geboren, wo er auch heute noch lebt. Er ist verheiratet und Vater von drei erwachsenen Kindern.

Botta begann als 15-Jähriger eine Lehre als Hochbauzeichner bei Tita Carloni. Anschliessend besuchte er das “Liceo Artistico” in Mailand und studierte schliesslich Architektur in Venedig.

Botta gehört zu den bekanntesten Architekten der Schweiz. Er hat Gebäude auf der ganzen Welt verwirklicht. Sein Büro befindet sich in Lugano, wird aber Ende 2010 nach Mendrisio verlegt.
.
.
.
.
.
.
source: swissinfoch

Né en 1943 à Mendrisio, Mario Botta a passé son enfance dans le village de Genestrerio, au sud du Tessin, «dans une modeste maison paysanne», comme il le dit lui-même. Dernier de trois enfants, il a été, de son propre aveu, «le chouchou de la famille». Une enfance heureuse donc, malgré l’abandon du père, un fonctionnaire cantonal, qui quitte sa famille lorsque Mario a sept ans. Une absence compensée par une forte présence féminine, celle de la grand-mère et des tantes maternelles qui secondent la maman Maria, couturière à domicile, «une femme filiforme qui me rappelait les figures de Giacometti» souligne l’architecte.

Les années d’après-guerre tout au sud du Tessin sont marquées par «une forte empathie avec l’Italie: de nombreuses familles, dont la mienne, avaient de la parenté de l’autre côté de la frontière, les mariages mixtes étaient fréquents et favorisaient un esprit d’amitié» raconte Mario Botta.

«A cette époque, se souvient-il, nous n’avions aucun sentiment d’appartenance à la Suisse “intérieure”, notre territoire s’étendait des deux côtés de la frontière […] et même Lugano nous semblait lointaine. Côme représentait notre centre urbain et lorsque ma mère nous emmenait en ville, c’est à Côme que nous allions, au marché du samedi dans le centre-ville».

Enfant à la santé relativement fragile, Mario Botta est particulièrement protégé par les femmes de la famille: «on m’interdisait les jeux dangereux, je devais rester tranquille et c’est peut-être à cause de cela que j’ai commencé à dessiner.»
A Venise, aux côtés de Kahn et Le Corbusier

Le futur architecte termine sa scolarité obligatoire sans éclat: «j’étais un étudiant plutôt médiocre, je me contentais de suivre les matières qui m’intéressaient comme les maths – j’étais bon en maths car il n’y avait pas besoin d’étudier, il suffisait de comprendre – et le dessin».

Une passion, celle du dessin, qui l’amènera à réaliser, en 1959 à l’âge de 16 ans, son premier projet de maison familiale. Une année auparavant, au terme de l’école secondaire, Mario Botta a décidé d’entreprendre un apprentissage de dessinateur en bâtiment. «J’ai eu la chance d’être engagé par l’architecte luganais Tita Carloni. C’est à son contact que je me suis approché de l’architecture et que j’ai compris que je devais étudier.» Suivront donc trois ans de lycée artistique, la première à Milan, les deux autres en privé depuis chez lui: «j’ai réussi à obtenir la maturité artistique en trois ans au lieu de quatre» précise-t-il.

A partir de là, sa voie est toute tracée. Très attiré par l’Italie et par sa culture – «et vu que je ne savais pas l’allemand» admet-il – le Tessinois décide d’étudier l’architecture à Venise. Il a la chance d’y rencontrer ceux qui deviendront ses maîtres: Le Corbusier, l’Américain Louis Kahn et l’Italien Carlo Scarpa, qui le suivra dans sa formation jusqu’à sa thèse, soutenue le 31 juillet 1969.

La même année, Louis Kahn, avec lequel Mario Botta a collaboré au projet du Palais des Congrès de Venise, lui propose de le suivre à Dacca, actuelle capitale du Bangladesh où il est en train de construire un nouveau Parlement.

«Le projet était fascinant et Kahn un des architectes les plus admirés du moment, mais j’avais conscience du fait que mon temps de formation était terminé et que, si je l’avais suivi, je me serais retrouvé comme un étranger errant de par le monde. Je voulais travailler où j’étais né et où je pensais avoir plus de possibilités d’affronter les défis de cette profession, conclut Mario Botta. En 1969, je suis rentré en Suisse et l’année suivante j’ai ouvert mon bureau d’architecte à Lugano».

Plus de quarante ans ont passé. Mario Botta s’est entre-temps fait connaître dans le monde entier. Que l’on aime ou que l’on déteste son style, il a marqué l’architecture contemporaine de son empreinte, dessinant environ 600 projets et en réalisant une centaine. L’architecte à l’épaisse chevelure argentée et aux petites lunettes rondes a fêté ses 69 ans le 1er avril dernier. Mais pour lui l’heure de la retraite est loin de sonner.

Né à Mendrisio le 1er avril 1943, Mario Botta est un des architectes suisses les plus connus au monde. Il est marié et père de trois enfants adultes.

Ouvert en 1970 à Lugano, son bureau d’architecte a été transféré en 2011 dans sa ville natale de Mendrisio. Il y a aussi son domicile dans une ancienne filature rénovée au cœur de la vieille ville, tout près de la Faculté d’architecture qu’il a contribué à fonder en 1996, qu’il préside et où il enseigne. Chargé de cours dans plusieurs écoles d’architecture en Europe, Amérique et Asie, il est aussi professeur dans les Ecoles polytechniques suisses.

Ses réalisations qui ont obtenu d’importants prix internationaux rassemblent toutes les types de construction possibles: maisons familiales, écoles, banques, bâtiments administratifs, bibliothèques, musées, églises…