فرانك جيري
弗兰克·盖里
פרנק גרי
フランク·ゲーリー
Фрэнк Гери

source: sibdesignru

В офисе можно обнаружить и мощные компьютеры, и современные трехмерные сканеры, программное обеспечение, которое использует фирма Frank O. Gehry Architects, применялось для проектирования самолетов во Франции. Над его разработкой трудились в середине 1990-х специалисты IBM и Массачусетского технологического института. Однако, предназначено оно только для технической доводки проектов, оформления традиционных комплектов чертежей, описывающих сложные архитектурные формы, которые рождаются в мастер-
ской Фрэнка Гери. Они действительно сложны – льющиеся, изогнутые во всех направлениях листы металла стали одной из характерных черт авторского стиля этого мастера. Благодаря им он легко узнаваем. Формы появляются сначала в его набросках, на бумаге. Он эскизирует, ищет силуэты, формы, пространства… иногда быстро, иногда – долго, успевая получить порцию вдохновения при посещении музея или в общении с друзьями, клиентами, коллегами, может быть – слушая музыку. Потом эти скетчи отдаются ведущим проектировщикам мастерской, и здесь процесс схож с закулисной жизнью дома Шанель – когда Лагерфельд тоже передает наброски, иногда лишь в несколько линий, а мастера Дома выполняют макет платья сначала в белом, без материала. В ателье Гери центральное место занимает студия, в которой он с группой архитекторов «играет в кубики» – подобно скульпторам авторы сначала набирают общую массу объема здания из разноцветных деревянных блоков, окраска которых может означать разные функции, потом начинается работа над формой, отдельными деталями: их гнут, подрезают, меняют очертания, в общем – ищут правильную геометрию. Его сотрудники постоянно работают с разномасштабными моделями. На основе более или менее окончательного варианта (он может быть выбран из десятка других) в уже близких материалах, имитирующих стекло, металл, камень, дерево, бетон и другие, с помощью сканера создается его компьютерная модель. В специальных программах она рационализируется для нужд производства отдельных частей здания (например, однотипных элементов покрытия), создания чистового презентационного макета (Гери не терпит компьютерной визуализации), доверительного разговора со строителями. Впрочем, мы опять углубились в технику. Технологии обеспечили Фрэнку Гери главное – возможность точной реализации архитектурных проектов. Для создания последних ему важно быть самим собой и делать то, что он умеет. А умеет, во-первых, «играть в кубики», чему его научила его бабушка – из деревянных разноцветных блоков они строили фантастические города. Играет сейчас он сам, привлекая к этому треть сотрудников своего офиса. Для «кубиков» важен первоначальный замысел – наброски. Здесь главное умение – связь между мозгом и рукой, его карандаш или перо очень точно переводит мысли на бумагу. Его скетчи – интуитивны. Хорошая связь позволяет еще и неплохо играть в хоккей, чем он занялся после 60-ти, видимо, воплощая мечты детства, которое он провел в Канаде. Эти желания соседствуют с воспоминаниями о бабушкиной gefilte fish – рыбы, которую она готовила для субботы. Для этого блюда на рынке покупался карп, его выпускали в ванну, и маленький мальчик мог наблюдать за плавающей рыбой. Этот образ потом стал одним из основных мотивов его творчества, выраженный то в ассоциативных формах музея в Бильбао, то в нарочитой скульптуре рыбы перед рестораном в Японии.
Мальчик рос, учился в колледже и посещал занятия по архитектуре в вечерней школе, с переменным успехом осваивая специальные дисциплины там и в калифорнийском университете, параллельно много работая. После – совершил поездку по Европе – воочию увидел архитектурные шедевры средневековья, готики, барокко, лишь вскользь упоминавшиеся в университетском курсе по истории зодчества. Там же разрушился его миф о социальной сущности архитектуры и градостроительства… после он практиковал в области коммерческой архитектуры, проектировал торговые молы и сформировал почерк, характерный для Калифорнии.
В 1970-х Фрэнк Гери, будучи семейным человеком, архитектором с богатой практикой, реконструировал свой собственный дом в Санта-Монике (Лос-Анджелес). То, что получилось в результате, походило на аварию дирижабля, столкнувшегося с дамой в розовом (ассоциация зодчего). Позже его припишут к стилю «деконструктивизма», а Гери назовут пионером этого направления. «Разрушенный» дом, в котором сложно понять, где заканчивается старое и начинается новое – результат расширения, повлиял на круг клиентов, кардинально сменившийся: старые были шокированы, а Гери уже не мог заниматься той коммерческой архитектурой. Это был риск, однако дом в Санта-Монике стал туристической достопримечательностью и местом экспериментов для мастера.
Гери не был удовлетворен модернистской формой – часто крупной, давящей и безжизненной, он обращается к расчленению зданий на более мелкие части. Здесь свою роль сыграло знакомство с искусством – «бутылки» итальянца Моранди, натюрморты которого оказали серьезное влияние, как и понимание того, что однокомнатное здание максимально выражает свою функцию. Расчленение большого объема на отдельные пространства, рассмотрение их форм как самостоятельных предметов в натюрморте позволило создать в 1983 году при одной из вилл, спроектированных Филиппом Джонсоном, гостевой дом, представлявший на самом деле ряд «скульптурных» объектов, расставленных в саду. Последующая сборка отдельных элементов такого коллажа в целое, рационализация всей композиции на финише дает возможность перейти от масштаба мегалитического – сверхкрупного к более мелкому и потому близкому зрителю. Для Гери также важен контекст – потому его объекты часто очень тесно связаны с окружением, пусть не стилистически, но в город
ском масштабе, недаром его сотрудники первым делом создают трехмерную схему прилегающего к зданию участка
города, намечают основные транспортные и пешеходные потоки, обозначают динамику, характерную для участка.
Второй поворотный объект в портфолио Гери – музей в Бильбао – как раз об этом. Расположенный на неудобном участке в столице Страны Басков, музей современного искусства стал для города тем же, чем Оперный театр для Сиднея – впрочем, именно так формулировали требования клиенты – кураторы фонда Гуггенхейма. Музей стал центральным объектом программы обновления и реконструкции города, привлекшего таким образом внимание туристов и бизнеса, и считается одной из главных причин «эффекта Бильбао». Для Гери в проекте было важно показать потенциал города, отразить уникальность ландшафта его окрестностей – окружающие поселение живописные холмы надолго запомнились архитектору. На этом проекте он отработал и взаимодействие с компьютерными технологиями, с помощью которых выстроил правильные взаимоотношения с подрядчиками – им стали понятны конструкция и процесс реализации уникальных форм, обшитых гальванизированным металлом.
Несколько лет спустя портфолио мастерской Гери, одной из известнейших в мире, пополнилось еще одним стальным зданием-скульптурой: завершилась реализация проекта Дисней-холла, который был задуман еще в 1989 году. В начале нового тысячелетия неунывающий Фрэнк О. Гери продолжает балансировать на почти исчезнувшей грани между архитектурой и искусством, восхищается мастерами прошлого – скульптурами Бранкузи, живописью Моранди, архитектурой другого американца Филиппа Джонсона и финна Алвара Аалто, пропорциями традиционных японских храмов, строение которых изучил по слайдам еще в студенчестве и в одном из которых он получил в 1989 Прицкеровскую премию. Это зодчий весьма ортодоксального подхода, нашедший способ реализации своих мыслей не только на бумаге – в скетчах и концепциях, не только в макетах и моделях, но точного воплощения их в виде зданий, отдельных сооружений и крупных комплексов.
.
.
.
.
.
.
source: foga

Frank Gehry established his practice in Los Angeles, California in 1962. The Gehry partnership, Gehry Partners, LLP, was formed in 2001. Gehry Partners employs a large number of senior architects who have extensive experience in the technical development of building systems and construction documents, and who are highly qualified in the management of complex projects.

Every project undertaken by Gehry Partners is designed personally and directly by Frank Gehry. All of the resources of the firm and the extensive experience of the firm’s partners are available to assist in the design effort and to carry this effort forward through technical development and construction administration. The firm relies on the use of Digital Project, a sophisticated 3D computer modeling program originally created for use by the aerospace industry, to thoroughly document designs and to rationalize the bidding, fabrication, and construction processes.

The partners in Gehry Partners, LLP are: Frank Gehry, Brian Aamoth, John Bowers, Anand Devarajan, Jennifer Ehrman, Berta Gehry, Meaghan Lloyd, David Nam, Tensho Takemori, Laurence Tighe & Craig Webb.
.
.
.
.
.
.
.
source: agonet

Transformation AGO: New Building

Image Information
When art meets architecture, powerful experiences take shape.

The transformed AGO has been designed by Frank Gehry, theToronto-born architect who exploded architectural traditions on theinternational scene.

Highlights of the Gehry design include:
A new entrance aligned with Walker Court, the historic heart of the AGO, and The Grange, the Gallery’s first home
A glass and wood façade that spans 600 feet along Dundas Street and rises 70 feet above street level
A sculpture gallery that extends 450 feet, enabling visitors to see out onto Dundas Street, and passersby to see into the Gallery
A new social gathering place that will offer direct access from the street, and will operate at independent hours from the Gallery. This space will include a two-level gift and book shop, a fine dining restaurant, a casual café, the Jackman Hall lecture theatre, the members’ lounge, and a free contemporary art space for new projects by emerging artists
A new, tinted titanium-and-glass four-storey south wing overlooking Grange Park that will house a centre for contemporary art and offer one of the most beautiful event spaces in the city
A south façade that complements the new Ontario College of Art and Design building to the southeast, with both buildings framing Grange Park
Extensive glazing on both the north and south façades to allow visitors to experience the surrounding cityscape from the Gallery interior
A sculptural staircase that soars from the second floor, linking Walker Court to the new centre for contemporary art and new event space
The integration of natural light throughout the building, including a new glass roof over Walker Court and a light-filled walkway around its upper perimeter, bringing light into the core of the building.
.
.
.
.
.
.
source: arcoweb

Toronto tem assistido nos últimos meses a um acalorado debate sobre a construção de um complexo com três torres, cada uma com pelo menos 80 andares, cujo projeto está em desenvolvimento por ninguém menos do que Frank Gehry, arquiteto estrela que se consagrou com o Museu Guggenheim de Bilbao, na Espanha.

A dúvida que paira no ar, sobretudo entre os que se opõem à construção, é se a proposta do arquiteto, vencedor do Pritzker em 1989, representa uma tentativa de incluir a cidade no circuito da arquitetura contemporânea ou apenas um equívoco urbanístico que congestionará ainda mais o centro da metrópole canadense.

Gehry nasceu em Toronto em 1929, mas se naturalizou norte-americano. O projeto elaborado para sua cidade-natal consiste em três torres residenciais, de 80 a 85 pavimentos, erguidas sobre um pódio de três andares onde o magnata David Mirvish, que bancará a construção, pretende manter uma galeria para expôr gratuitamente seu acervo de artes plásticas.

As curvas e planos retorcidos que marcam a arquitetura de Gehry estão presentes no projeto dos edifícios que, caso liberados pelos órgãos municipais de aprovação de obras, ocuparão um quarteirão inteiro da cidade onde atualmente há uma série de galpões centenários.

Além dos possíveis prejuízos urbanísticos e históricos, o prédio deve enfrentar, ainda, os desafios do mercado imobiliário local – o mais aquecido da América do Norte, mas também o com a maior taxa de vacância. Estima-se que Toronto tenha pelo menos 400 edifícios recém-construídos, mas com menos de 20% de ocupação.