فرانك جيري
弗兰克·盖里
פרנק גרי
フランク·ゲーリー
Фрэнк Гери

Don Giovanni

source: arquitetablogblogspot

E Frank Gehry mostra que suas habilidades não se restringem apenas à arquitetura, desenvolvendo o cenário da ópera Don Giovanni, que foi apresentado no Disney Hall, um projeto arquitetônico do próprio Frank. O design das roupas é da grife Rodarte.
Gehry utilizou papel amassado para gerar nas formas abstratas uma estética crua e até um pouco rude, super minimalista e conceitual, explorando as texturas e sombras geradas pelos amassões.
Gostaram?
.
.
.
.
.
.
.
source: fastcodesign

Wanna get an idea of what a summer blockbuster looked like in Mozart’s day? Look no further than Don Giovanni, the composer’s rip-roaring comic libretto that follows the exploits of an arrogant aristocrat whose love for wine and ladies ultimately gets him dragged down to hell by a vengeful ghost. The final scene is a Michael Bay-style epic, which captivated even this blogger as a young child (we used to reenact it in the living room).

Basically, it’s really tough not to love Don Giovanni. So it was with bated breath that fans gathered at Walt Disney Concert Hall last month to watch the LA Philharmonic’s new staging, with costumes by Rodarte and sets designed by Frank Gehry (who built Disney Hall back in 2003).

Their take on the 225-year-old opera is incredibly modern, with a sparse black-and-white palette and amazing, bizarre costumes. Rodarte, the team of sisters known for their ephemeral gowns, obviously had fun bringing the baroque characters into the 21st century. It’s hard not to think of Lady Gaga when you see the platinum-tressed Donna Anna, or to think of Alien when you see the Commedatore’s crumpled metallic “armor.” There are gowns printed with veins of white marble, riot cop-inspired body armor, and a great lavender wig.

Don Giovanni loves women, and during the opera we learn that he keeps a catalogue of his sexual conquests (he bedded more than a thousand ladies in Spain, for example). For the set design, Gehry has crumpled the pages of Don Giovanni’s sex book into a white backdrop, dividing the orchestra from the singers. Four huge white cubes let singers rise above the stage during solos, while others cower behind them in disgrace. It’s a simple set, and with all of Rodarte’s detail and drama, it makes sense. According to Architect’s Newspaper, the crumpled paper backdrop was made from 80 rolls of nine-foot-wide white paper, and the architect commented that the final product “did not look like the model at all.”

It’s interesting to see Don Giovanni’s rococo storyline cast in this futuristic, icy light–but there’s also a sense of sameness to the scenes (The Observer comments that it looks quite a lot like Gehry’s Simpsons cameo), and we’re left to wonder what Don Giovanni could have looked like through the eyes of other architects. And we’re in luck: the LA Phil has already commissioned Jean Nouvel and Zaha Hadid to rethink other Mozart operas in 2013.
.
.
.
.
.
.
.
source: sibdesignru

В офисе можно обнаружить и мощные компьютеры, и современные трехмерные сканеры, программное обеспечение, которое использует фирма Frank O. Gehry Architects, применялось для проектирования самолетов во Франции. Над его разработкой трудились в середине 1990-х специалисты IBM и Массачусетского технологического института. Однако, предназначено оно только для технической доводки проектов, оформления традиционных комплектов чертежей, описывающих сложные архитектурные формы, которые рождаются в мастер-
ской Фрэнка Гери. Они действительно сложны – льющиеся, изогнутые во всех направлениях листы металла стали одной из характерных черт авторского стиля этого мастера. Благодаря им он легко узнаваем. Формы появляются сначала в его набросках, на бумаге. Он эскизирует, ищет силуэты, формы, пространства… иногда быстро, иногда – долго, успевая получить порцию вдохновения при посещении музея или в общении с друзьями, клиентами, коллегами, может быть – слушая музыку. Потом эти скетчи отдаются ведущим проектировщикам мастерской, и здесь процесс схож с закулисной жизнью дома Шанель – когда Лагерфельд тоже передает наброски, иногда лишь в несколько линий, а мастера Дома выполняют макет платья сначала в белом, без материала. В ателье Гери центральное место занимает студия, в которой он с группой архитекторов «играет в кубики» – подобно скульпторам авторы сначала набирают общую массу объема здания из разноцветных деревянных блоков, окраска которых может означать разные функции, потом начинается работа над формой, отдельными деталями: их гнут, подрезают, меняют очертания, в общем – ищут правильную геометрию. Его сотрудники постоянно работают с разномасштабными моделями. На основе более или менее окончательного варианта (он может быть выбран из десятка других) в уже близких материалах, имитирующих стекло, металл, камень, дерево, бетон и другие, с помощью сканера создается его компьютерная модель. В специальных программах она рационализируется для нужд производства отдельных частей здания (например, однотипных элементов покрытия), создания чистового презентационного макета (Гери не терпит компьютерной визуализации), доверительного разговора со строителями. Впрочем, мы опять углубились в технику. Технологии обеспечили Фрэнку Гери главное – возможность точной реализации архитектурных проектов. Для создания последних ему важно быть самим собой и делать то, что он умеет. А умеет, во-первых, «играть в кубики», чему его научила его бабушка – из деревянных разноцветных блоков они строили фантастические города. Играет сейчас он сам, привлекая к этому треть сотрудников своего офиса. Для «кубиков» важен первоначальный замысел – наброски. Здесь главное умение – связь между мозгом и рукой, его карандаш или перо очень точно переводит мысли на бумагу. Его скетчи – интуитивны. Хорошая связь позволяет еще и неплохо играть в хоккей, чем он занялся после 60-ти, видимо, воплощая мечты детства, которое он провел в Канаде. Эти желания соседствуют с воспоминаниями о бабушкиной gefilte fish – рыбы, которую она готовила для субботы. Для этого блюда на рынке покупался карп, его выпускали в ванну, и маленький мальчик мог наблюдать за плавающей рыбой. Этот образ потом стал одним из основных мотивов его творчества, выраженный то в ассоциативных формах музея в Бильбао, то в нарочитой скульптуре рыбы перед рестораном в Японии.
Мальчик рос, учился в колледже и посещал занятия по архитектуре в вечерней школе, с переменным успехом осваивая специальные дисциплины там и в калифорнийском университете, параллельно много работая. После – совершил поездку по Европе – воочию увидел архитектурные шедевры средневековья, готики, барокко, лишь вскользь упоминавшиеся в университетском курсе по истории зодчества. Там же разрушился его миф о социальной сущности архитектуры и градостроительства… после он практиковал в области коммерческой архитектуры, проектировал торговые молы и сформировал почерк, характерный для Калифорнии.
В 1970-х Фрэнк Гери, будучи семейным человеком, архитектором с богатой практикой, реконструировал свой собственный дом в Санта-Монике (Лос-Анджелес). То, что получилось в результате, походило на аварию дирижабля, столкнувшегося с дамой в розовом (ассоциация зодчего). Позже его припишут к стилю «деконструктивизма», а Гери назовут пионером этого направления. «Разрушенный» дом, в котором сложно понять, где заканчивается старое и начинается новое – результат расширения, повлиял на круг клиентов, кардинально сменившийся: старые были шокированы, а Гери уже не мог заниматься той коммерческой архитектурой. Это был риск, однако дом в Санта-Монике стал туристической достопримечательностью и местом экспериментов для мастера.
Гери не был удовлетворен модернистской формой – часто крупной, давящей и безжизненной, он обращается к расчленению зданий на более мелкие части. Здесь свою роль сыграло знакомство с искусством – «бутылки» итальянца Моранди, натюрморты которого оказали серьезное влияние, как и понимание того, что однокомнатное здание максимально выражает свою функцию. Расчленение большого объема на отдельные пространства, рассмотрение их форм как самостоятельных предметов в натюрморте позволило создать в 1983 году при одной из вилл, спроектированных Филиппом Джонсоном, гостевой дом, представлявший на самом деле ряд «скульптурных» объектов, расставленных в саду. Последующая сборка отдельных элементов такого коллажа в целое, рационализация всей композиции на финише дает возможность перейти от масштаба мегалитического – сверхкрупного к более мелкому и потому близкому зрителю. Для Гери также важен контекст – потому его объекты часто очень тесно связаны с окружением, пусть не стилистически, но в город
ском масштабе, недаром его сотрудники первым делом создают трехмерную схему прилегающего к зданию участка
города, намечают основные транспортные и пешеходные потоки, обозначают динамику, характерную для участка.
Второй поворотный объект в портфолио Гери – музей в Бильбао – как раз об этом. Расположенный на неудобном участке в столице Страны Басков, музей современного искусства стал для города тем же, чем Оперный театр для Сиднея – впрочем, именно так формулировали требования клиенты – кураторы фонда Гуггенхейма. Музей стал центральным объектом программы обновления и реконструкции города, привлекшего таким образом внимание туристов и бизнеса, и считается одной из главных причин «эффекта Бильбао». Для Гери в проекте было важно показать потенциал города, отразить уникальность ландшафта его окрестностей – окружающие поселение живописные холмы надолго запомнились архитектору. На этом проекте он отработал и взаимодействие с компьютерными технологиями, с помощью которых выстроил правильные взаимоотношения с подрядчиками – им стали понятны конструкция и процесс реализации уникальных форм, обшитых гальванизированным металлом.
Несколько лет спустя портфолио мастерской Гери, одной из известнейших в мире, пополнилось еще одним стальным зданием-скульптурой: завершилась реализация проекта Дисней-холла, который был задуман еще в 1989 году. В начале нового тысячелетия неунывающий Фрэнк О. Гери продолжает балансировать на почти исчезнувшей грани между архитектурой и искусством, восхищается мастерами прошлого – скульптурами Бранкузи, живописью Моранди, архитектурой другого американца Филиппа Джонсона и финна Алвара Аалто, пропорциями традиционных японских храмов, строение которых изучил по слайдам еще в студенчестве и в одном из которых он получил в 1989 Прицкеровскую премию. Это зодчий весьма ортодоксального подхода, нашедший способ реализации своих мыслей не только на бумаге – в скетчах и концепциях, не только в макетах и моделях, но точного воплощения их в виде зданий, отдельных сооружений и крупных комплексов.
.
.
.
.
.
.
source: foga

Frank Gehry established his practice in Los Angeles, California in 1962. The Gehry partnership, Gehry Partners, LLP, was formed in 2001. Gehry Partners employs a large number of senior architects who have extensive experience in the technical development of building systems and construction documents, and who are highly qualified in the management of complex projects.

Every project undertaken by Gehry Partners is designed personally and directly by Frank Gehry. All of the resources of the firm and the extensive experience of the firm’s partners are available to assist in the design effort and to carry this effort forward through technical development and construction administration. The firm relies on the use of Digital Project, a sophisticated 3D computer modeling program originally created for use by the aerospace industry, to thoroughly document designs and to rationalize the bidding, fabrication, and construction processes.

The partners in Gehry Partners, LLP are: Frank Gehry, Brian Aamoth, John Bowers, Anand Devarajan, Jennifer Ehrman, Berta Gehry, Meaghan Lloyd, David Nam, Tensho Takemori, Laurence Tighe & Craig Webb.
.
.
.
.
.
.
.
source: itpaperblog

Il mese scorso avevamo parlato della scenografia realizzata da OMA per il teatro greco di Siracusa, oggi vi mostro l’allestimento di Frank Gehry per il Don Giovanni andato in scena alla Walt Disney Concert Hall a Los Angeles, anch’esso progettato dall’architetto canadese. La scenografia in questo caso è realizzata tramite una serie di piattaforme bianche a diversa altezza, che si spostano nel corso dell’opera, avvolte da grandi fogli di carta stropicciati e accatastati; inoltre per portare lo spettatore più vicino alla scena l’orchestra è stata spostata nello spazio retrostante. L’atmosfera generata è quindi molto surreale e la luce che si riflette sulle diverse increspature della carta panneggia tutta la scena. La Walt Disney Concert Hall ha ospitato negli anni altre scenografie di famosi architetti, come Zaha Hadid e Jean Nouvel.
.
.
.
.
.
.
source: faenasphere

En 1787 Mozart presenta su drama jocoso Don Giovanni o el libertino castigado, en Praga, y con grandes palmas este clásico se convierte pronto en una de las operas más representadas y memorables de este genio inspirador. El libreto escrito por el italiano Lorenzo da Ponte (Italia, 1749-1838), es sin duda uno de sus trabajos también más recordados y bien ejecutados, y no es de sorprender ya que la picardía y agilidad de este libreto, sublima el espíritu del espectador y coloca el goce personal en el disfrute de la belleza artística cómica.

De regreso al presente siglo, Frank Ghery (Toronto, 1929) y Rodarte recrean esta obra, actualizándola en escena no solo al presente sino que llevándola más allá, acercándola al space opera literario, o a obras cinematográficas como Las aventuras del barón Münchasen de Terry Gilliam.

El arquitecto Frank Ghery, quien diseñó el escenario para la obra, había proyectado años atrás el Walt Disney Concert Hall, lugar donde se presentó esta recreación interpretada por la Filarmónica de Los Ángeles, escenificando una vez más los actos de este magna pieza de la opera clásica. Rodarte, unas de las marcas de diseño de modas más prestigiadas de la ciudad californiana, se encargó del vestuario.

El trágico final de este libertino irredento que es Don Giovanni fue ser arrastrado al averno por la escultura del Comendador, la primera y última de sus víctimas que pagó con su vida haber enfrentado al conquistador, en uno de los enredos amorosos y sexuales de este seductor inspirado en el mítico Don Juan (mira los últimos minutos de esta pieza en una adaptación moderna de muy buena calidad en este enlace).

El resultado final de esta proeza contemporánea es una escenificación de almidón lunar neo-barroco bastante inspiradora. El novedoso paisaje futurista nos actualiza en el sueño minimal galáctico y nos asombra y divierte con ese trasfondo de tradición artística. Nos recuerda también, en su ejercicio retro futurista, que la nostalgia de aquellas épocas inocentes y moralistas aun nos hacer gozar y vibrar esa carga elemental en la escencia del hombre: la artística primigenia.
.
.
.
.
.
.
source: daneshjuir

موسیقی دون جیووانی Don Giovanni موتزارت که توسط ارکستر سمفونیک لوس آنجلس اجرا می شود،حکایت نجیب زاده ای بی قید و سقوط احتمالی او به جهنم بخاطر گناهان اوست.از آنجایی که اجرای نمایش دون جیووانی در سالن کنسرت دیزنی برگزار می شود،از طراح این بنا ،فرانک گری،درخواست شد که طراحی سن این کار را در کنار کیت و لورا مالوی از گروه رودارت،که طراحان لباس این نمایش هستند،به عهده بگیرد.طراح گری شامل پرده پشت صحنه ای می شود که از لایه های فراوانی از کاغذ های پراکنده شکل می گیرد.این فرم های تندیس گونه انتزاعی-که می توان آنها را هرچیزی،مثلا امواج یخ زده یا حتی بستر خواب که نشانه شهوت در دون جیووانیست تعبیر کرد-زمینه بافتی طبیعی ایجاد می کند که باعث می شود لباس های رنگارنگ بازیگران بیشتر به چشم بیاید.

به نوشته مجله معماری،ساخت و اجرای این کوههای کاغذی روی سن برای تیم طراحی چالشی به همراه داشت.برای درست کردن این تپه های کاغذی که با فریم چوبی نگه داشته می شوند،گروه گری بیش از 80 رول کاغذ به عرض 3 متر را مچاله کردند،با این وجود گری ابراز کرده که کار نهایی اصلا به مدل اصلی شباهت ندارد.به علاوه،کاغذها به دلیل برخورد بازیگران با آنها بعد از هر اجرا باید تعمیر شوند. گری برای طرحش که آن را زندگی در جریان روی صحنه می نامد،سیستم های متحرک محکمی طراحی کرده که تا فضای میانی سن را پر کنند.بازیگران از پتانسیل این پلتفرم ها در اجراهای دونفره به نفع خودشان استفاده کرده و با بالا رفتن از آنها به اجرا تنوع می بخشند.